Попобава

Попобава (от суахили popo — летучая мышь и bawa — крыло) — согласно легендам, злое существо или злой дух, в которое верят некоторые жители Танзании. Описывается как карлик с единственным глазом во лбу, маленькими острыми ушами, крыльями и когтями летучей мыши. Согласно верованиям, насилует спящих в своих кроватях мужчин.

Присутствие часто невидимого Попобавы может быть обнаружено по резкому запаху или клубам дыма. Иногда Попобава видим каждому, кроме жертвы. По поверьям, это существо днём принимает человеческую форму, но с острыми выдающими его пальцами. После исполнения акта насилия Попобава заставляет своих жертв рассказать всем о случившемся, в противном случае угрожая вернуться и изнасиловать повторно.

Местом обитания этого карлика-циклопа является остров Занзибар. Впервые появился на соседнем с Занзибаром острове Пемба (Pemba) в 1972 году. О большем количестве нападений сообщалось в 1980-х, затем в апреле 1995 года и недавно в 2000 году и июле 2001 года. Нападения, кажется, совпадают с периодами роста политической напряжённости, например, с выборами. В 1972 году нападения были спровоцированы убийством президента страны. Но недавние нападения произошли в спокойное в политическом плане время.

В больницах Занзибара были зафиксированы многочисленные случаи переломов рёбер, ушибов и других повреждений, приписанные Попобаве. Один психически неуравновешенный человек был насмерть зарублен после того, как признался, что это будто бы он был тем самым демоном.

В те периоды, когда Попобава терроризирует острова, мужчины многих семейств часто спят вместе перед домом, ища защиты в толпе и веря, что сон в кровати делает их уязвимыми.

Попобава, скорее всего, является африканской версией широко распространённого явления Мара. Джо Никелл, исследователь из CSICOP (Committee for the Scientific Investigation of Claims of the Paranormal), сравнил Попобаву со средневековыми легендами о суккубах (женские духи) и инкубах (мужские духи), которые сексуально домогались своих жертв ночью в их кроватях. В Ньюфаундленде уродливая старуха сексуально домогалась мужчин в явлении, известном как Хаггинг (Hagging). Другие подобные сообщения со всего света описывают вампиров, бесформенные чёрные капли и инопланетян среди прочих причудливых объектов.

Скептики утверждают, что все происшествия — результат галлюцинаций во время «сна наяву». Сонный паралич, ощущение подвешенности вниз головой, изменчивое восприятие и столкновения с потусторонними существами часто объединяются в этом феномене.

Попобава упоминается в 6-й серии мультсериала «Семейство Сатурдей».

Напишите отзыв о статье "Попобава"

Ссылки

[www.xprojectmagazine.com/archives/paranormal/popobawa.html The Popobawa — a Zanzibari incubus]
[www.occultopedia.com/p/popobawa.htm Popobawa]

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Добавить иллюстрации.К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Найти и оформить в виде сносок ссылки на независимые авторитетные источники, подтверждающие написанное.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Поставить правильное ударение.

Отрывок, характеризующий Попобава

В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству. Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома. В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.

📎📎📎📎📎📎📎📎📎📎